Кожевин Владимир Григорьевич
Родился он 13 июля 1907 года в Зауралье, в уездном Шадринске, что прятался в звонких сосняках по берегам тихой Исети. Затем семья перебралась в Красноярский край. Отец-сирота, выросший у родственников и выучившийся на учителя, и мать – директор школы в Ачинске, по традициям провинциальной интеллигенции, сделала все, чтобы трое их сыновей получили образование. Окончив среднюю школу (был одноклассником актрисы Марины Ладыниной и академика Терентия Мальцева), Владимир уехал в Томск, поступил на горное отделение Первого Сибирского политехникума. Наверно, оказала влияние общая атмосфера индустриализации в молодой советской стране. Да и склонности души не последнее дело, - еще мальчишкой в годы гражданской войны Володя ходил по деревням и зарабатывал починкой швейных машин, сеялок и прочей техники. И стипендия с бесплатной форменной одеждой, несомненно, также имели значение для разночинного студенчества.
ИЗ ПЕРВОГО СИБИРСКОГО
Владимир Григорьевич Кожевин (1907-1990)
Родился он 13 июля 1907 года в Зауралье, в уездном Шадринске, что прятался в звонких сосняках по берегам тихой Исети. Затем семья перебралась в Красноярский край. Отец-сирота, выросший у родственников и выучившийся на учителя, и мать – директор школы в Ачинске, по традициям провинциальной интеллигенции, сделала все, чтобы трое их сыновей получили образование. Окончив среднюю школу (был одноклассником актрисы Марины Ладыниной и академика Терентия Мальцева), Владимир уехал в Томск, поступил на горное отделение Первого Сибирского политехникума. Наверно, оказала влияние общая атмосфера индустриализации в молодой советской стране. Да и склонности души не последнее дело, - еще мальчишкой в годы гражданской войны Володя ходил по деревням и зарабатывал починкой швейных машин, сеялок и прочей техники. И стипендия с бесплатной форменной одеждой, несомненно, также имели значение для разночинного студенчества.
Первые рабочие будни молодого человека окрашены той же романтикой: еще не дойдя до диплома, вызвался на разведку золотых месторождений. И не носильщиком кернов, как следовало по возрасту, а начальником,- провел свою поисково-разведочную партию по верховьям Енисея, в Горной Шории впервые увидел поселок в несколько домишек под названием Таштагол. Разведка велась по экспедиционным планам будущего академика И.Бардина.
Наконец, выпуск. К этому дню он успел приплюсовать к таежным походам еще несколько месяцев практики в Гипрошахте. И вот она, самостоятельная жизнь!
Самостоятельная, но в том же самом техникуме. Уступил настояниям руководства, которое, как и во всех учебных заведениях, не отпустит лучших своих воспитанников, не предложив им остаться поработать. Он остался под обещание предоставить ему возможность поступить на заочное отделение Индустриального института в том же Томске.
Слово сдержали обе договаривающиеся стороны, и Владимир Григорьевич Кожевин стал преподавателем спецдисиплин и даже был назначен замом директора по учебной работе, проще - завучем. Это был 1930 год, - первая пятилетка, и какой же комсомолец усидит в аудитории, когда такие ветра над Сибирью, когда рядом Кузнецкстрой и Кузбасс!
Но каждый специалист на счету, и каждому надлежит быть там, где он нужней. Заочник Кожевин попал в поле зрения знаменитого профессора Д.А. Стрельникова и оказался в проектном управлении «Кузбассугля». И началась бурная жизнь между Томском и шахтерским Прокопьевском. В Прокопьевске закладывается крупнейшая шахта Советского Союза «Коксовая», строятся «Зиминка», шахта № 5-6, № 7 и т.д. Стрельников и его ученики – нарасхват!
1934. Диплом инженера в кармане. Д. Стрельников оставляет даровитого и бойкого выпускника при себе, в институте, но пересилил призыв «Лучшие кадры – в Кузбасс!»: иначе какой же ты комсомолец? Однако своих связей учитель и ученик не теряли потом никогда. Став при высоких чинах, В. Кожевин будет высылать за своим учителем самолет, приглашая его на технические совещания.
Но вернемся в 1934-й. Выпускник сразу двух факультетов – горного и электромеханического - в Кузбассе, в Кемерове. Через годы в семье удивлялись, как это у отца хватало времени не только на программу двух факультетов, но и на подработку. Он добывал дополнительный заработок, даже… выступая борцом в цирке!
Только вот на месте, в Кузбассе, с настоящим передним краем, на который так стремился молодой инженер, вышла заминка. Он попадает не на шахту, а в горный техникум, но с распределением не поспоришь: дисциплина!
В техникуме все то же самое – будь он Томский или Кемеровский, индустриальный или горный. Опять спецдисциплины, опять должность зам директора… Шахту видел только когда студентов на практику водил, и так продолжалось до самого 1938-го, пока эта «барщина» с техникумом, наконец, не закончилась. Теперь инженер Владимир Кожевин, наконец, на шахте, - она совсем рядом, шахта «Северная», что строилась все эти годы, которые он провел в техникуме. Шахта новенькая, перспективная, фактически еще не принятая госкомиссией, самая большая на руднике и самая механизированная! Добывать на ней уголь проект предписывал, в основном, врубовыми машинами.
Он получил должность помощника главного инженера в сентябре 1938, а уже в октябре вышло постановление Совнаркома и ЦК ВКП(б) «О работе комбинатов и трестов «Кузбассугля», «Москвоугля», «Уралугля», «Карагандаугля», «Востсибугля», «Средазугля», «Ткибулиугля» и «Ткварчелиугля». Документ примечателен тем, что он предписывал Кузбассу увеличить добычу врубовыми машинами аж сразу на 50 процентов! Но именно из-за этих самых врубовок получилась у Владимира Гоигорьевича первая производственная коллизия. Особенно с учетом повсеместной, весьма показательной и «успешной», войны с вредительством на производстве и во всех остальных сферах.
Известно, что вскоре он стал на шахте главным инженером, заменил в этой должности А.Н. Задемидко, который ушел на повышение, стал управляющим трестом в Прокопьевске.
Должность обязывала Владимира Григорьевича быть ответственным за внедрение механизации, особенно «в свете» недавнего постановления ЦК. Но вникнув в дела, он понял, что добыча врубовыми машинами мешает, что она может вообще погубить шахту! И он охотно пояснял, что это никакой не парадокс, просто условия такие. Те самые горногеологические условия, которые подчиняют себе в горном деле все на свете, включая, конечно же, и выбор способов механизации. Но такое поведение советского инженера не могло не вызвать удивление, а у кого-то из наиболее бдительных, и подозрение: Кожевин против механизации!
Сверху, из треста давило начальство, в горкоме не забывали напомнить о постановлении, а он доказывал, что уголь данного пласта - рыхлый, легко отслаивается, валится, обрушает кровлю, делает работу врубовых машин низкопроизводительной. Неизвестно, чем бы кончился этот спор с трестовским начальством, но «выручила» беда. Однажды на смене села лава, врубовка осталась под породным завалом, получил травму помощник машиниста.
И Кожевин, не поставив никого в известность, распорядился начать выдачу врубовых машин на-гора. Иначе говоря, он «увел» от ответственности всех, включая директора А.Демьяненко (бывшего, между прочим, однокашника Н.С.Хрущева), и взял все на себя.
А что предложил взамен? Закладку выработанного пространства, которая хорошо выручает шахтеров других рудников, того же Прокопьевского, но на Кемеровском руднике еще не применялась.
Конечно, закладка - дело хлопотное, зато она позволяет решать сразу много вопросов. Перемещение (закладка) пустой породы на место вынутого угля уменьшает расход леса, ускоряет подвигание забоя, сокращает срок отработки нарезанного угольного блока. Попутно многократно повышается безопасность труда, снижается опорное давление на грудь очистного забоя… И Кожевин добился, чтоб ее внедрили на его шахте.
К тому же, как вспоминает его сын, горный инженер Владимир Владимирович Кожевин, отец вместе со своими выпускниками, хорошими специалистами, тогда предложил еще и закладку льдом! Ко всем перечисленным достоинствам это прибавило полное избавление от самовозгорания пласта. И хотя возросла трудоемкость – техники для доставки льда с поверхности в забой не было, а качающиеся вибрационные конвейеры с задачей не справлялись, но всю зиму целый участок закладку льдом вел! И понятное дело, с наступлением весны эксперимент закончился.
В целом же закладка на Кемеровском руднике свое дело сделала: легче стало управлять кровлей, уменьшилась пожароопасность, сократились его потери. В декабре 1940 газета «Угольная промышленность» писала: «…организация закладочного хозяйства на шахте «Северная» позволила начать эксплуатацию пласта, который долгое время был законсервирован».
Должность главного инженером шахты дала хороший опыт, Кожевин быстро вписался в коллектив – работы не боялся, от сложных дел не уходил. Умел и власть употребить, особенно за технологическую дисциплину, - шахта при нем серьезных аварий не знала.
Есть еще одна любопытная деталь из тех лет. Отец предложил заведующему шахтой А.Демьяненко создать на шахте свинарник – чтоб прибавить питания шахтерам. Построили приличное подсобное хозяйство и даже выписали из Англии за валюту хряков для улучшения местной породы. Это во времена, когда подобное на других шахтах не было принято. Кроме того, на «Северной» организовали большую конюшню, приняли на работу хороших специалистов – коневодов.
22 июня 1941 застало Владимира Григорьевича с женой Варварой Игнатьевной на черноморском курорте, курорт бомбили немецкие самолеты.
- Вернувшись домой, - вспоминает сын, - отец попал в сформированное соединение, и оно в эшелонах отбыло на фронт. Где-то в пути по приказу наркома В.В.Вахрушева его сняли и отправили назад.
И уже в августе он был в тресте «Молотовуголь». Предшественник по «Северной», а к тому времени начальник комбината «Кузбассуголь» А.Н.Задемидко по совету с обкомом партии «перебросил» Кожевина на главный фронт угольного Кузбасса, на добычу коксующихся углей. Там, в Осинниках, находился источник топлива для доменных печей Кузнецкого комбината, и лучшие угольщики должны были быть там.
Владимир Григорьевич – начальник техотдела, зам главного инженера треста, но в роковые летние месяцы 1942-го, самого тяжкого для Кузбасса года за всю войну, он оказывается на отстающей шахте № 10. Его туда назначил товарищ Вахрушев лично! Сначала, как водится, главным инженером, а вскоре – заведующим шахтой. В тот же приезд нарком представил руководству нового управляющего трестом – Александра Николаевича Задемидко, которого перед этим снял с поста начальника комбината за невыполнение заданий по добыче угля. А предыдущего управляющего трестом «Молотовуголь» Т.З.Бовта отправил штрафником на фронт, - по той же причине.
Обстановка с добычей коксующихся углей была аховая, доменный цех Кузнецкого комбината был на грани остановки! По воспоминаниям ветеранов, нарком не выезжал из Осинников неделями, лично принимал сменные отчеты горных мастеров. Перед ним на столе по одну сторону лежали продуктовые пайки, по другую – пистолет. Задание выполнено – награда пайком, не выполнено – могли спокойно отправить в штрафбат.
По той же схеме вынуждены были действовать и руководители рангом ниже, - вот воспоминания. А.Ф.Фриц, бывший забойщик шахты 10:
- Владимир Григорьевич, начальник шахты, на пропускал ни одного сменного наряда перед спуском рабочих на смену. Лично разбирался в обстановке, уточнял задания. И дважды в неделю сам работал в забое. Не уходил, пока не выполнит сменной нормы забойщика. Это была продуманная линия: быть во всем примером для подчиненных.
Шахта вышла из отстающих, стала передовой на руднике, и с четвертого квартала 1942 до конца войны ее коллектив ни разу не уступал переходящего Красного знамени Государственного Комитета Обороны СССР.
П.Ф.Шарапов, начальник участка:
- Шахта план выполняла, но был один отстающий участок. Начальник участка несколько раз получал отсрочку, терпение Кожевина кончилось, и он решил оправить начальника в штрафной батальон. Но тот сказал: «Лучше вы меня здесь кончайте, чем терпеть такой позор». И начальник шахты повел его на гору к обрыву. Неторопливо взял пистолет и направил на него. Внизу под горой стояли шахтеры и наблюдали в глубокой тишине. Выстрела не было, начальник участка упал на колени, а Кожевин, повернувшись, ушел от него. Вот какие были времена!
Кожевин вывел шахту из прорыва и добился, чтобы трест прирезал к «десятке» запасы Тайжинской группы пластов. Спустя несколько месяцев новая штольня «Черная Тайжина» дала первые тонны угля, обеспечив в дальнейшем шахте заметный прирост добычи ценнейших коксующихся углей.
Шли дни, недели, месяцы, с фронта пришла похоронка и в их семью, убит младший брат Леня…
- Мы жили, - вспоминает далее сын Владимира Григорьевича, - в бараке на окраине Осинников, у железной дороги. Мать, до этого преподававшая в Кемеровском горном техникуме и на рабфаке, теперь была директором третьей школы, и преподавала в техникуме, где у нее учился известный в будущем горняк В.Д.Ялевский. Мы с сестрой родителей не видели, а жили под надзором деда. Я целыми днями лазал с пацанами по подбитым немецким танкам, которые целыми составами стояли на этой железнодорожной ветке и шли на переплавку в Сталинск. Однажды отец прислал за мной лошадь, и я оказался на его шахте, которая мне понравилась – она стояла в распадке гор. Ночевал я у него в маленькой комнатке в самом комбинате, там койка, тумбочка и телефон. Не зная, что такое телефон, я взял трубку и услышал женский голос, тогда я спросил: «А где папа?». Меня соединили, и он сказал, чтобы я спал. Утром мне показали дверь, где он находится. Но там было много народу, и я не зашел. Зато залез на подоконник и с улицы наблюдал за ним. Он был в центре внимания и мне это понравилось, и вновь почувствовал гордость и счастье, что у меня такой отец. Заниматься мной у него не было времени, и в тот же день меня увезли домой.
С сентября 1945 года В. Г. Кожевин – управляющий трестом «Киселевскуголь». Не меняя своих принципов, он и здесь занялся, прежде всего, наведением дисциплины и порядка на шахтах. Все, кто не в ладах с порядком и дисциплиной, старались по возможности избегать неприятных с ним разговоров. Стружку умел снять основательно. Но строгость была обоснованной и справедливой. Не было у Владимира Григорьевича в характере ни злобы, ни мстительности, ни унижающего человека злорадства.
Это при нем началась открытая добыча в Кузбассе: это трест «Кагановичуголь» построил на антиклинальной складке в районе Красного Брода участок открытых работ шахты №5. Этот участок потом стал самостоятельным карьером «Краснобродским», первенцем фактически новой угледобывающей отрасли в Кузбассе.
При нем начал работать участок газификации, будущая станция Подземгаз, дававшая многие десятилетия высококалорийное топливо ряду предприятий города.
В 1947 в «Кемеровоугле» произошли крупные аварии, и В. Г. Кожевина назначают начальником этого комбината. Изучив и взвесив обстановку, он нацеливает усилия и ресурсы на коренное обновление шахтного фонда и улучшение экономических показателей угольного производства. Установил свой стиль и даже график работы со строгим распорядком дня. Аппарат управления находился на работе, пока Владимир Григорьевич не покидал кабинет, а случалось это лишь в 2-3 часа ночи. А следующий рабочий день – в 9-00. Все выходные он также был на службе, следовательно, и все работники – тоже на своих местах. Люди отдыхали лишь во время его командировок в столицу. Все проекты строящихся и вводимых шахт обсуждались с привлечением крупных ученых, и только после такого детального анализа он подписывал проект.
Отпуск ему не давали, работал на пределе сил, но иногда вырывался на футбол. Вместе с ним по таким дня на стадионе было полкомбината. Он знал по именам футболистов и хоккеистов, ввел им премии за выигрыш 100 рублей каждому, за ничью – 50. Обозначил только пять команд, которым «разрешил» проигрыш. При нем «Шахтер» дважды был чемпионом РСФСР. Он был против «варягов» и когда тренировать «Шахтер» вызвался заслуженный мастер спорта Вязанкин из Хабаровска, но запросил непомерный оклад, Кожевин ответил что-то про бабу-Ягу, которую «воспитаем в своем коллективе».
В 1948 году Владимир Григорьевич был удостоен звания Героя Социалистического Труда. Его фамилия была в числе 24 самых лучших угольщиков Кузбасса, ставших героями самого первого списка героев, что вышел накануне учреждения праздника Дня шахтера. Значатся в том списке и его товарищи – В.И.Воробьев, Т.Ф.Горбачев, П.М.Ковачевич, П.И.Кокорин… Но праздники праздниками, а жизнь продолжается и работа – тоже.
Впервые широко и остро ставит он вопрос о завтрашнем дне открытой добычи угля, высказался вразрез с авторитетными противниками этой технологии. Получил своевременную поддержку партийного руководства области, и началось строительство разрезов.
Очень непродолжительное время, с января по апрель 1953, Владимир Григорьевич Кожевин – зам министра угольной промышленности СССР. Он получил квартиру в «сталинской» высотке на Котельнической набережной, но когда в Кемеровской области были объединены два комбината и создан создан единый орган управления угольной отраслью – комбинат «Кузбассуголь» - именно В. Г. Кожевину предложили его возглавить. И он вернулся.
Определяя перспективы бассейна, Владимир Григорьевич нацеливал аппарат комбината на приоритетное развитие открытых работ. Его заботит форсирование строительства, техническая вооруженность, выбор новых технологических схем работы разрезов. Под его руководством, с его активным участием проходит техническое перевооружение отрасли, строятся новые шахты, внедряется механизация и автоматизация, успешно решаются сложные проблемы поиска эффективных методов добычи угля, научно-технического прогресса в отрасли. В результате глубоких и длительных исследований В. Г. Кожевин впервые поднял вопрос о разработке замковых частей складок угольных пластов, дал их классификацию и доказал важность решения данного вопроса в условиях Кузбасса.
Однажды в Прокопьевске во Дворце культуры им. Артема, где В.Кожевин проводил совещание по обмену опытом, ему пришла записка - почему в президиуме нет Гуменника?
-Кто такой Гуменник?
Ему объяснили, что это слесарь, который собрал проходческий комбайн.
- Все материалы о нем – ко мне!
И совещание продолжилось, только рядом в президиуме уже сидел Я.Я.Гуменник, и под рукой лежала папка со всеми данными об этом механике с шахты «Байдаевские Уклоны» и о его комбайне. На комбайне вскоре установили мировой рекорд, а изобретатель получил Ленинскую премию.
Много времени уделяет В. Г. Кожевин освоению Томусинского и Березовского месторождений. Не выпускает он из поля зрения и проблемы Прокопьевско-Киселевского района, настойчиво предлагает обсуждение этих проблем в Госплане и министерствах, обращается к науке. Комбинат «Кузбассуголь» регулярно перевыполняет задания по добыче угля. Подобных темпов роста добычи угля бассейн еще не знал.
За десять лет, что Владимир Григорьевич был во главе комбината, добыча угля по бассейну увеличилась в два с половиной раза! В пять раз с лишним возрос поток угля из комбайновых лав.
В 1957 году Февральский пленум ЦК КПСС принял постановление об образовании совнархозов. Председателем Кемеровского совета народного хозяйства стал хорошо ему известный Александр Николаевич Задемидко, занимавший до этого пост министра угольной промышленности СССР. Первым заместителем председателя становится В. Г. Кожевин.
Содружество двух выдающихся руководителей, хорошо знавших друг друга, положительно сказалось на развитии области.
Из авторитетных, профессионально подготовленных людей был сформирован работоспособный аппарат совнархоза. Успешно развивались базовые отрасли, угольщики вспоминают те годы как эпоху наибольшего подъема. Создавался мощный строительный комплекс, строительство перешло на промышленные методы, эффективно решались социальные вопросы. Развитие Кузбасса было стремительным.
Однажды в Москве В.Г.Кожевину было предложено возглавить Карагандинский совнархоз. Он отказался, недолго думая.
Через месяц последовал новый вызов и новое предложение. Создать Белгородский совнархоз. Н.С.Хрущев, предлагая это, пообещал Владимиру Григорьевичу вторую Золотую Звезду, если он наладит добычу руды Курской магнитной аномалии. Почти два месяца Белгородский совнархоз был без руководителя, но и на этот раз В.Кожевин никуда не поехал из Кузбасса.
Нездоровье заставило А. Н. Задемидко вернуться в Москву. В. Г. Кожевин же стал жертвой интриги.
Рассказывает Г.В.Корницкий, координатор совета старейшин при губернаторе:
- Пленум обкома КПСС рассматривает отчетный доклад перед конференцией. Слово берет Владимир Григорьевич, и от доклада мало что остается. Особенно достается первому секретарю Л.И.Лубенникову за неквалифицированное руководство угольной промышленностью, да и вообще народным хозяйством области. (Зато Лубенников был мастер длинных и не очень аргументированных речей, эмоциональных, часто по тезисам, без текста).
В зале нависла тишина, все поняли, что теперь Кожевина уберут, несмотря на то, что он – легенда Кузбасса, и всю войну не вылезал из шахт. Отношения обкома с совнархозом вообще были натянутые, Кожевин подмять себя не давал.
Дело облегчил секретарь ЦК Д.Ф.Полянский, принявший участие в работе конференции. Защищать заслуженного хозяйственника он не стал, наоборот, в своем выступлении с подтекстом заявил: «Кожевин защитил диссертацию и уходит в науку».
И вскоре, действительно, Владимир Григорьевич появился в качестве преподавателя в горном институте.
Выручил его А.Ф.Ештокин, вскоре ставший первым секретарем обкома КПСС. Бывший начальник комбината «Свердловскуголь» Ештокин и Кожевин хорошо знали друг друга. И Кожевин стал ректором, а горный институт – политехническим. Владимир Григорьевич его отстроил. Институт при нем стал одним из лучших в стране.
Другие современники открывают историю более детально. Как рассказывал Т.З.Бовт, работавший тогда в «Кузбассугле», устранение Кожевина с должности Лубенников устроил с помощью Графова. А когда Полянский потом предложил руководителям обкома и совнархоза подобрать Владимиру Григорьевичу работу, он спокойно сказал: «О моем трудоустройстве не беспокойтесь, я сам устроюсь».
Действительно, еще задолго до этого дня, 27 апреля 1961 Владимир Григорьевич защитил в Московском горном институте диссертацию на соискание ученой степени кандидата технических наук. С декабря 1961, как было сказано, «…в целях укрепления научных кадров и улучшения работы по подготовке квалифицированных инженерных кадров», Кожевин был переведен в Кемеровский горный институт (и. о. профессора, и. о. зав. кафедрой, затем заведующий кафедрой. В июне 1969 присвоено ученое звание профессора).
3 июля 1967 года министр высшего и среднего специального образования подписал приказ о назначении Владимира Григорьевича Кожевина ректором Кузбасского политехнического института, а 2 марта 1977 года – об освобождении от обязанностей ректора по личной просьбе. Между этими приказами почти десять лет. За это время многое было сделано в развитии материальной базы института, подготовке научно-педагогических кадров, создании нормальных бытовых условий для преподавателей, студентов, сотрудников.
Благодаря деловым связям В. Г. Кожевина с угольными и другими производственными объединениями построено два новых учебных корпуса (каждый факультет получил свой корпус), три общежития. Началось строительство корпуса военной кафедры, организован геодезический полигон, создана база отдыха. Институт приобрел первые вычислительные машины и другое научное оборудование. При Владимире Григорьевиче КузПИ стал мощной кузницей кадров для страны, занял ведущее место среди технических вузов Западной Сибири.
Однажды ректор с первым секретарем обкома А.Ф.Ештокиным показывали новостройки института председателю Совета Министров РСФСР Г.И.Воронову. И во время обхода, незаметно, Владимир Григорьевич «подсунул» высокому гостю на подпись очень нужные бумаги. Афанасий Федорович потом восхищался, как это получилось, что никто даже не заметил, а институт теперь получает возможность построить общежитие и еще такие и такие-то объекты! В.Кожевин только улыбался. У него были обширные связи, но в личных интересах они их «не включал».
Именно В. Г. Кожевин был избран первым председателем созданного Совета ректоров вузов Кемеровской области. Под его руководством Совет работал на перспективу, на развитие высшего образования в Кузбассе.
Многочисленные вопросы, связанные с кадрами, лимитами, финансами, стройматериалами, подрядчиками, Кожевин решал без суеты и шумихи. Все его визиты к начальству, будь то в Москве или в Кемерове были успешными.
Будучи ректором, возглавляя административную и хозяйственную работу, Владимир Григорьевич много внимания уделял воспитательной работе не только со студентами, но и с преподавателями, сотрудниками, выступал с лекциями и беседами по актуальным общественно-политическим вопросам. Он лично участвовал в субботниках, на которых вместе с преподавателями кафедры и студентами с лопатой в руках наводил чистоту и порядок на улицах. Это была продуманная линия: быть во всем примером для подчиненных.
Являясь более двадцати лет (1962 – 1985 гг.) заведующим кафедрой строительства подземных сооружений и шахт, В. Г. Кожевин считал своим долгом обязательное чтение лекций. Читал он лекции прекрасно, иллюстрации на доске выполнял цветными мелками. Каждую лекцию студенты слушали как интереснейшую историю из жизни самого лектора. Всякий раз Владимир Григорьевич обращался к своему богатому жизненному опыту, приводил примеры из своей жизни.
Колоссальная работа велась под руководством В. Г. Кожевина по повышению качества профессорско-преподавательского состава вуза. Он был научным руководителем аспирантов, председателем совета по защите кандидатских диссертаций. Всего под его руководством более 35 человек подготовили и защитили кандидатские диссертации, а некоторые из выпускников кафедры СПСиШ разных лет своими докторскими диссертациями в определенной степени также обязаны профессору В. Г. Кожевину.
Нередко диссертационные работы предварительно заслушивались на заседаниях кафедры, Владимир Григорьевич всегда сам вел заседание. Давал возможность всем присутствующим задать вопросы, высказать свое мнение. Сам выступал последним, после чего никто не имел права продолжать дискуссию. Он мгновенно ухватывал изюминку даже в самой посредственной работе, по существу представлял ее присутствующим так, как будто сам был автором. Если считал, что за короткий срок можно внести изменения в работу, рекомендовал ее к защите, а если нет, то его замечания были программой действия для автора. Как правило, со второго захода аспирант или соискатель выпускался на защиту, и проходила она без эксцессов.
На кафедре активно развивались научные исследования в области совершенствования техники, технологии и организации шахтного строительства, была создана хорошо оснащенная лаборатория физики горных пород. В. Г. Кожевин обладал способностью сразу оценить значимость нового научного направления, всегда очень цепко схватывал основную мысль, видел перспективу ее развития и доведения до практического применения. Поэтому, какая бы научная теория ни разрабатывалась учеными кафедры, он всегда исходил из возможности ее практического применения, всегда ориентировал исследователей на конечный результат.
Перу самого Кожевина принадлежит около 160 печатных работ по результатам исследований и по вопросам развития угольной промышленности. В их числе – две монографии и три учебных пособия. Особо следует отметить капитальную монографию «Разработка угольных месторождений Кузбасса», написанную в содружестве с такими известными учеными, как Д. А. Стрельников, Т. Ф. Горбачев. Эта работа, названная в ученом мире «выдающимся произведением горнотехнической литературы», получила высокую оценку академиков А. М. Терпигорева, Л. Д. Шевякова, Н. В. Мельникова, а также таких авторитетных научных учреждений, как ИГД АН СССР, ИГД СО АН СССР и других. Н. В. Мельников писал В. Г. Кожевину: «Книга великолепна, фундаментальна и редка. Вы сделали огромное и полезное дело для горных инженеров, ознакомив их в книге так подробно и точно с разработкой угольных месторождений Кузбасса».
Необычайно щепетильно и ответственно относился Владимир Григорьевич к своим партийным, государственным и общественным обязанностям. Многолетняя деятельность в области создала ему заслуженный авторитет. Он избирался в партийные органы, был делегатом ХХ и ХХIV съездов КПСС, депутатом Верховного Совета СССР и РСФСР, областного и городского Советов.
Почти шестнадцать лет В. Г. Кожевин возглавлял Кемеровское областное правление общества «Знание». При нем областная организация вошла в десятку ведущих в России. Владимир Григорьевич был избран членом Российского и Всесоюзного правлений, где он активно работал в течение 18 лет. Его имя было занесено в Книгу почета общества «Знание». Он был удостоен высшего отличия – медали им. академика С. И. Вавилова., неоднократно поощрялся заграничными поездками, побывал в Бельгии, Румынии, Венгрии, Финляндии, на Кубе, в США, Японии. В Германской Демократической Республике читал лекции по горному делу во Фрайбергской горной академии.
Государство высоко оценило его трудовую и общественно-политическую деятельность. Владимир Григорьевич был удостоен звания Героя Социалистического Труда, награжден двумя орденами Ленина, орденами Трудового Красного Знамени, медалями. Он - полный кавалер знака «Шахтерская Слава».
За свою долгую и насыщенную жизнь В. Г. Кожевин испытал и горечь поражений, и радость удач, успехов, побед. 22 апреля 1990 Владимир Григорьевич обрел вечный покой, его родные, соратники, коллеги, ученики берегут светлую память об этом выдающемся человеке.
К 100-летию Владимира Григорьевича в институте вышла подробная книга (редактор В.И.Нестеров), которая, надолго останется ему достойным памятником. К ней будут обращаться многие.
Виктор Кладчихин