Баснак Иван Климентьевич
…Когда я переехал в поселок и поселился в пятиэтажке, кругом были одни бараки. Понятно, что было время, когда многие радовались и бараку, но это время прошло. Постоянно росло предприятие, все больше становилось техники, требовались новые дома, котельные, больница, кафе, магазин, Дворец культуры… Шахта была центром поселка и, без преувеличения, основой его жизни.
…И ДЕСЯТЬ ЛЕТ НА КРАСНОМ БРОДЕ
Иван Климентьевич Баснак
Как все анкетные данные, эти тоже сухи и кратки: родился в 1938 на Украине, в 1962 окончил горный институт в Кемерове, в том же году стал помощником машиниста экскаватора на «Томусинском 3-4», далее - должности на «Листвянском» и «Грамотеинском», «Краснобродском», затем руководящие посты в объединении «Кемеровоуголь» и «Кузбассразрезуголь». До этого успел также окончить заочно Кузбасский политехнический, получить диплом экономиста. Основных жизненных результатов добился в пору руководства разрезом «Краснобродский», которому отдал 10 лет. 1972-1982 были годами реконструкции и резкого увеличения мощности предприятия. Большая добыча позволила развернуть строительство жилья и социальной сферы в Красном Броде.
А что касается подробностей, то их лучше всего из воспоминаний самого Ивана Климентьевича. Итак.
Меня направили на «Краснобродский» в 1971 на должность главного инженера, а в 1972 я был назначен директором. К этому времени открытая добыча угля находилась на подъеме, миновала первая пятилетка комбината «Кузбасскарьеруголь», в который первоначально вошли 13 разрезов и 14 тысяч трудящихся. В 1971 это было уже объединение «Кемеровоуголь». Началось создание современных высокомеханизированных предприятий.
Кто постарше, помнит - именно в это время от вскрытия карьерных полей участковыми заездами мы переходили к вскрытию капитальными внешними и внутренними траншеями с единой транспортной схемой. Отдельные участки вовлекались в общую зону отработки. Именно с такими техническими решениями была только что закончена реконструкция и у нас, - она проводилась одновременно с реконструкцией на «Бачатском» и разрезе им. Вахрушева. После реконструкции задача мне, новому директору, была поставлена предельно ясная: достичь добычи 4 миллиона тонн угля, вместо 2 миллионов.
Разрез интенсивно перевооружался, техника поступала непрерывно, - экскаваторы, буровые станки и прочее. Правда, хуже дело обстояло с автомобилями и бульдозерами. И планы ежегодно возрастали на 200-300 тысяч тонн, выполнение их было делом весьма непростым, а точнее, просто тяжелым.
До реконструкции поле отрабатывалось не общим фронтом, а отдельными участками, и задача состояла в том, чтобы создать общий фронт развития разреза и чтобы он вышел на стабильную работу. По проекту развитие разреза должно было осуществляться с помощью железнодорожного транспорта, но в связи с тем, что задания на добычу росли очень резко, пришлось вводить в работу автотранспорт.
C одной стороны, автомобилизация обеспечивала необходимый фронт добычи, зато с другой «помогала» отставанию по вскрышным работам. Пласты там, как известно, крутопадающие, с огромным количеством нарушений по вертикали, не выдержанные по мощности: восьмиметровый пласт вполне может перейти в 38-метровый и наоборот, поэтому, с технологической точки зрения, добычу все же лучше было вести с помощью автотранспорта, как более маневренного. Что мы и делали.
Почему же проект предусматривал железнодорожный транспорт? Потому что в те годы, в пору разработки проекта, в стране еще не было настоящих, мощных, вскрышных автомобилей. Да, имевшиеся тяжелые грузовики общего назначения МАЗы уголь возили, но ведь речь - об огромных перемещениях породы. Кстати, по проекту, и добыча тоже должна была осуществляться на железнодорожный транспорт.
Конечно, это никак не могло обеспечить настоящую, большую, добычу, но тут начали появляться специально созданные карьерные БелАЗы. В начале 70-х появились 27-тонные, - с ними мы начинали, потом пришли 40-тонные, и так далее. Правда, автотранспорта, как уже говорил, не хватало, и приходилось все время думать, как выходить из положения.
Одним из решений было создание комплексных бригад. Задача перед такой бригадой стояла одна: с максимальной производительностью использовать автомобиль, вывезти как можно больше породы и подготовить побольше угля к добыче. Экскаваторов было достаточно.
Наибольшую известность получила комплексная бригада В. В. Французенко – уникальный был человек! Его бригада поставила рекорд производительности экскаватора.
В комплексную бригаду вошли 8 экскаваторщиков на ЭКГ-4,6 (если не ошибаюсь, под номером 5409), и около десятка экипажей водителей. Автомобилистов возглавлял Сарапулов, а общее руководство было за бригадиром экскаваторщиков, то есть, за Василием Васильевичем.
Эта комплексная бригада ставила один рекорд за другим. Нормативная годовая нагрузка на экскаватор была 900 тысяч кубометров породы. А Французенко, даже еще до работы в комплексной бригаде добивался производительности экскаватора в миллион пятьсот, миллион шестьсот тысяч кубов, - в полтора раза превышал!
А когда ему собрали комплексную бригаду, он в первый год отгрузил два миллиона, потом два миллиона сто, и окончательный рекорд был два миллиона четыреста тысяч кубометров породы! Огромные объемы были погружены этой бригадой.
Конечно, это была работа на пределе возможности этих людей! Все должно было быть у них четко, все впритык. Сам бригадир, можно сказать, не отдыхал совсем, после смены решал всякие оргвопросы, готовился к завтрашнему дню, ставил задачу электрослесарям, давал направление дорожникам, и так далее. Подготовить работу бригады - надо много трудов, и он во все вмешивался, до всего ему было дело, такой уж человек…
Хорошо работала тогда бригада Шишкина на ЭКГ-8и, бригада Романюка В.Я. на ЭКГ-8, было много хороших коллективов.
На разрезе работать было сравнительно просто. Там каждый знал свой маневр, люди были квалифицированные, опытные, и вскрыша шла, и добыча шла. Главным инженером вскоре, вслед за мной, пришел Виктор Иванович Кузнецов, будущий генеральный директор «Кузбассразрезугля». Это был дотошный человек, во все вникал сам, и был очень умелым организатором, - он всю техническую работу на разрезе вел профессионально. Позднее он был назначен директором на «Красногорский», в Междуреченск. Мы с ним хорошо поработали, - благодаря ему, мне можно было заниматься поселком безо всякого ущерба для разреза.
Нельзя не вспомнить главных инженеров разреза Гаврилова Н.И., Резникова А.Л. Много лет заместителем директора по производству работал Боровиков В.В. Были замечательные начальники участков – будущие руководитель разрезов: Проскурин В.Ф., Винокуров В.Н., Скобеев М.Н. , Петухов В.В., Кононов А.П., Алексеевский Б.Т., Козубенко А.В., Лосев А.М. и много других.
Партийную организацию возглавляли Агичеев В.Г., Теплов А.Г. – будущий директор разреза «им. Вахрушева», Винокуров В.Н. А профсоюзную – Алексеевский С.Т. Бывшему начальнику участка Петухову В.В. довелось уже в бурные 1989-1990 г.г. возглавлять разрез и отстаивать его интересы.
Говоря о разрезе, мы должны помнить, что его работу обеспечивала автобаза, самостоятельное предприятие - директор Виктор Иванович Архипов. Он очень много сил приложил для развития автобазы. А когда был переведен в объединение, его заменил Владимир Ильич Смоляков, тоже замечательный руководитель, при нем автобаза также непрерывно увеличивала объем вывоза горной массы.
Погрузочно-транспортным управлением, еще одним смежным предприятием, руководил Анатолий Кузьмич Качура. Много было у него хлопот: мы говорим про автомобилистов, а ведь основная часть вскрыши шла на железнодорожный транспорт. Да плюс еще огромные объемы вывозки угля и выдачи его с нашей станции Угольная на станцию МПС Тырган – все это обеспечивал коллектив ПТУ.
Конечно усилиями этих людей и многих-многих других удалось в конце концов выйти на 4-миллионный рубеж. Но это была пиррова победа. Хронический недостаток автомобилей привел, в конце-концов, к отставанию вскрышных работ на разрезе, а, следовательно, к нестабильной добыче. Эти проблемы нам снять так и не удалось.
Но самым тяжелым было вовсе не развитие горных работ и не добыча угля – для этого на предприятии была техника, были опытные кадры. Производственный процесс был налажен, отрегулирован с соподчиненностью сверху донизу, дисциплина была на уровне. Самым трудным делом было развитие поселка: росла численность работающих, росли вспомогательные предприятия - автобаза, погрузочно-транспортное управление, да и соседний, Новосергиевский разрез, наращивал добычу с миллиона до 1,8 миллиона тонн. И основного внимания от руководителя требовало строительство жилья и всего остального, без чего людям не прожить. Всем этим пришлось вплотную заняться директору разреза по самой простой причине: специализированные строительные организации сформировались позднее, к 80-м годам, а в 70-е все строительство шло через разрез. У нас была дирекция строительства (ОКС). Мы начали возводить жилье, и сдавали до 6-8 тысяч квадратных метров в год. Строили детский сад, больницу, и асфальтирование шло - все это требовало внимания. Предприятия были привлечены самые разные, строил и Кузбассжилстрой, старались и сами, хозяйственным способом.
Чуть подробнее о поселке
Когда я переехал и поселился в пятиэтажке, вокруг были одни бараки, построенные еще в первые годы, в 1947-1948. Понятно, что тогда люди были рады и баракам, но пришли другие времена. Разрез рос, люди требовались и в автобазу, и в ПТУ, - на каждом предприятии очередь на жилье в 300-350 человек. То есть, в общей сложности очередь на жилье в поселке достигала 1100-1200 человек. И сколько ни строй, а очередь не уменьшалась, потому что новые работники требовались все время.
На поселке, в разрезовском учебно-курсовом комбинате было организовано обучение и машинистов экскаваторов, и автомобилистов и железнодорожников – всех. Наша большая котельная все время должна была развиваться, чтобы успевать за сдачей все новых и новых домов. Это требовало очень большого напряжения сил. Прямо скажу, основное время директора, нервы и силы шли не на производство, а сюда, на дела поселковые.
А на поселке одних строителей - десятки организаций, их надо было всех собрать, свести, добиться, чтоб перестали ругаться друг с другом, - на носу зима, а еще трубы переложить надо!.. Плюс к тому еще собственный ЖЭК – тоже подразделение разреза, у него своих проблем куча. То есть, наших проблем, - ведь даже когда ЖЭК отделили, разрезу легче не стало, а даже наоборот, - все время помогать приходилось, так сказать, в шефском порядке.
Бурные были годы, - это потом мы прочитали, что, оказывается, это были годы застоя! Какой такой застой? Как раз во время «застоя» у нас был построен первый микрорайон, - кто в поселке был, тот знает, что это такое. Скажу только, что когда я пришел, на месте микрорайона стоял один-единственный пятиэтажный дом, Мы снесли постепенно более десятка бараков и заменили их современным жильем. Строительство продолжалось, - построили поселковую больницу, кафе-столовую, магазин и так далее. Много времени и сил пришлось затратить в самых разных кабинетах для доказательства необходимости строительства в поселке современного Дворца культуры. Достроили его уже другие люди, и этот Дворец и сегодня – украшение поселка!
С властями работал нормально, помогали. Первым секретарем горкома, когда я начинал, был Петр Иванович Мирошников, к нему приходилось обращаться не только по строительству, но и по снабжению, и по культуре, и прочему, и прочему. Чтоб мяса, к примеру, подбросили в магазины, или других товаров. Вскоре первым стал Лев Захарович Филимонов, - с ним мы многое сделали, улиц и дорог, например, больше многих других заасфальтировали. Или я шёл в горисполком, к Афанасию Спиридоновичу Янькову. Или к Михаилу Александровичу Паклину.
Конечно, деньги на все это выделяло объединение, но объединение в Кемерове, а все остальное – в Белове. И строители, и фонды на торговлю и т.д. Мне с городскими руководителями, честно сказать, повезло.
Председателем поссовета работал в то время П.П.Третьяков. Ему-то и приходилось в первую очередь выслушивать претензии жителей, и, с помощью руководителей предприятий, помогать им. Он умел это делать.
А большинство претензий порождались не нашими нежеланиями решать проблемы, а пресловутой централизацией управления и планированием до последнего гвоздя
Например, не работает поселковая баня – какого то крана нет или трансформатор сгорел, а руководство этого «банно-прачечного объединения» - в Кемерове. Или не хватило поссовету для своих стариков 300 тонн угля к зиме. Просит на разрезе, а тут, как на грех, лимит угля для поселка кончился. Чтобы получить добавку к лимиту – зима пройдет. Даем команду начальнику участка – вези по адресам, а там разберемся. Вывезли, пенсионеры довольны, поссовет разрезу деньги собирается перечислять, а наш бухгалтер против. Возьмем деньги - вылезет все наружу, станет известно, что уголь - без лимитов. Нет уж, лучше бесплатно. Вот и получается, что сами у себя уголь украли.
Или строители не успели два этажа дома достроить, и склад разреза завален шифером. Люди видят, идут, просят выписать за деньги, а директор не имеет права – фондовый материал! Выпишешь, потом приедут ревизоры из объединения и начинают тебе показывать статью: от 3 до 5 лет - за расходование фондового материала. Хотя мы же и уговаривали человека брать кредит на разрезе и строить свой дом...
Таких примеров без преувеличения могу привести сотни.
А отсутствие в поселке мастерской по ремонту обуви, телевизоров, стиральных машин, потому что кому-то в Белове или в Кемерове она кажется нерентабельной? А вечный недостаток мясных и молочных продуктов, и т.д. Все это раздражало людей и, в конце концов, это раздражение выплеснуло эмоции на площади летом 1989 года. Именно это выплеснуло, но никак не нехватка угля, бензина или электричества!
…Прошло много лет, но я с теплом вспоминаю поселок, коллектив, в котором работал и то десятилетие. Это были лучшие годы моей жизни.
* * *
Награжден орденом Трудового Красного Знамени, медалями. Кавалер Золотого знака «Шахтёрская доблесть». Полный кавалер знака «Шахтёрская Слава». Заслуженный работник Минтопэнерго России.
Подготовил Виктор Кладчихин