Брагин Виктор Евгеньевич

Он принадлежит к поколению горняков, век которых пришелся на пору крутого излома истории угольной промышленности. В 1960-е на Беловском руднике это проявилось особенно зримо, потому что именно там были поставлены первые рекорды механизированной добычи. Оттого и биографии людей, что вершили те события, кажутся сегодня такими богатыми на большие и славные события. В том числе и его биография.

  • Эстафета  » Click to zoom ->

    Эстафета

  • Вышли из шахты (Брагин слева)  » Click to zoom ->

    Вышли из шахты (Брагин слева)

  • Отец  » Click to zoom ->

    Отец


САМЫЕ ПЕРВЫЕ 500 ТЫСЯЧ

Он принадлежит к поколению горняков, век которых пришелся на пору крутого излома истории угольной промышленности. В 1960-е на Беловском руднике это проявилось особенно зримо, потому что именно там были поставлены первые рекорды механизированной добычи. Оттого и биографии людей, что вершили те события, кажутся сегодня такими богатыми на большие и славные события. В том числе и его биография.


Началась она в 1929-м в селе Усяты, но потом семья перебралась далеко в верховья Усы, в Кузнецкий Алатау. Там отец, Евгений Игнатьевич, бил с мужиками шурфы на золотом прииске, работал буровым мастером в геологической экспедиции профессора Радугина из Томского политехнического института. Вели разведку марганца, и там в летние каникулы начал работать камеральщиком 12-летний Витя Брагин. С началом войны отец взят в армию, отправлен на курсы танкистов. С ноября 1941 – бьёт немцев, венгров и ещё кого-то под Москвой. В апреле 1942 под Юхновом обгорел в танке, и через три дня умер в госпитале. Фамилия его выбита в длинном списке на братской могиле…

Военные годы – тяжкие, судьбы ломкие, но мать тянулась из последних сил, а сына до старших классов довела. Хотела, чтоб врачом стал, но он, после 9-й прокопьевской школы, стал студентом Томского политехнического - там стипендия на 100 рублей больше!

И вот выпускник с дипломом горного инженера – на шахте «Тайбинской» в Киселёвске. Это оттуда он и был переведен в Белово, которому суждено было стать чуть ли не главной точкой судьбы Виктор Евгеньевича.

Несмотря на молодость лет, назначен он был на весьма ответственную должность, - начальником Районной горно-технической инспекции. Трест «Беловоуголь» был крупной структурой, и возглавлял его А. С. Ременский.

- Это был талантливый инженер, отличный организатор, человек высокой требовательности и ответственности, - вспоминает Виктор Евгеньевич. – Он возглавлял трест с 1952 года, в его период были построены «Чертинская-1», «Новая», гидрошахта «Грамотеинская 3-4», обогатительные фабрики «Чертинская» и «Беловская». Алексей Степанович был очень внимательным, постоянно следил за движением и ростом молодых инженеров. Применял самый лучший способ проверки – общественной работой. В партийном бюро треста тогда состояли А.С.Яньков, впоследствии председатель Беловсого горисполкома, П. И.Мирошников, ставший первым секретарем горкома… А секретарем партбюро в тресте, по настоянию Ременского, стал Виктор Евгеньевич.

Беловская инспекция была одной из самых крупных в отрасли, в сферу ее контроля входило 10 шахт, 5 разрезов, и две обогатительные фабрики, плюс все предприятия Белова и соседнего Гурьевска по котлонадзору и надзору за грузоподъемным оборудованием. Алексей Степанович разглядел в парне перспективного руководителя. Деятельность парторга – это работа с людьми, не зря же в те послевоенные годы парторга сравнивали с замполитом в армии. Этой должностью у будущих руководителей восполнялась нехватка навыков взаимодействия с подчиненными, - в институтах этой науке не обучали тогда, не обучают и сейчас. Диплом выпускника института подтверждал техническую подготовку, а науку работы с людьми, перспективный парень постигал на работе общественной, выборной. Парторгу волей-неволей приходилось вникать в бытовые проблемы людей, решать дела сугубо житейские, вплоть до замирения повздоривших супругов. И потому подпись парторга стояла рядом с подписью директора на характеристике каждого выдвиженца на повышение. Редко какой директор, прежде, чем получить эту должность, миновал проверку должностью парторга, но тот, кто эту проверку выдерживал, директором становился точно.

Выдержал и Виктор Евгеньевич. Когда в 1965-м начальник «Чертинской-1» подал заявление «по собственному», начальник комбината В.П.Романов и заведующий угольным отделом обкома В.М.Чурпита предложили ему эту шахту, как выразился Романов, «возглавить».

Особенности предприятия вчерашний начальник инспекции, конечно же, знал во всех подробностях: одна из крупнейших в Кузбассе, годовая мощность полтора миллиона тонн, сверхкатегорийная по газу, состоит, по сути, из двух шахт, работает в уклонных полях горизонта плюс 50 м, проветривание 19 шурфовыми вентиляторами. А самое главное, что знал новый директор - ей срочно требуется реконструкция!

И началась, как вспоминает сам Виктор Евгеньевич, боевая, интересная работа. Реконструкцию он начал по всем направлениям сразу, включая промплощадку, потому что после дождя по ней можно было пройти разве что в резиновых сапогах. Наведения элементарного порядка требовала ламповая, мехцех и все остальные службы. За каждым объектом новый директор закрепил ответственного из шахтоуправления, и все вместе с начальниками служб в 7 утра собирались у крыльца и начиналось наведение порядка. К концу лета порядок был наведен!

Что же касается дел основных, то там все шло в строго определенном направлении, подземное хозяйство переводилось полностью на механизированную добычу нового уровня. Соревнование за увеличение нагрузки на забой начиналось по всему Кузбассу, но в отличие от прошлых лет, на предприятиях происходило то, что потом назовут научно-технической революцией. Рекорды, которых добивались то на одной, то на другой шахте, являли собой невиданные еще достижения комбайновых забоев. Это были совсем другие темпы проходки и другие нагрузки на забой. На соседней «Чертинской-Южной» проходческая бригада Н.П.Бизина освоила первый проходческий ПК-3м, да так, что бригадир вскоре стал Героем Социалистического Труда. Там же коллектив второго участка, которым руководил М.М.Бугаев, начал соревнование за звание коллектива коммунистического труда, и достиг добычи угля из лавы в 16 000 тонн в месяц, тогда как до этого она была в среднем 10 000. А очистная бригада Н.Г. Малютина показала всесоюзный рекорд, выдала с помощью комбайна К-52М за месяц 50211 тонн.

Но здесь ставятся другие задачи, техсовет шахты выносит решение о более серьезном деле, чем разовые рывки. Разовые рекорды приносили заслуженный почет, премии и награды, но на производительность шахты в целом существенного влияния не оказывали. Было решено сделать высокую нагрузку долгосрочной, постоянной. Главным инженером работал Михаил Михайлович Лебеденко, очень грамотный и требовательный инженер. На других узловых должностях специалисты были того же уровня, и уже были квалифицированные рабочие-механизаторы, с которыми можно было идти на эксперименты. Их эксперимент состоял в том, чтоб освоить нагрузку на лаву примерно в полмиллиона тонн в год! Разумеется, о таких величинах в угольной промышленности Советского Союза никто еще не слыхивал.

Сказано-сделано. А что было сделано? Служба главного инженера предложила абсолютно новую раскройку угольного поля. Подобрала технику, и организовала обучение рабочих и горного надзора. Директор лично выбрал коллектив, которому поручить работу, - бригаде Николая Путры.

- Парень был в самой силе, и ничего, что в бригадирах недавно, - продолжает Виктор Евгеньевич. – Правда, был еще один кандидат, но тот не подошел, - раньше времени почувствовал себя героем, а такие нам зачем? А Коля прошел максимально возможную по тем временам школу - был звеньевым в бригаде Николая Сераева, которая в 1962-м опробовала первый на шахте комбайн ЛГД-2. Комбайн не пошел, но не по вине ребят, - условия шахты оказались не для него, но парни помучились не зря, они поняли новую технику. И следующий комбайн, К-52 в их руках пошел как надо. К тому же бригадир Сераев предложил (тоже впервые на шахте) перейти на сквозной комплексный метод работы, и получил главный результат: выросла производительность, вырос заработок, у людей появился интерес к общим итогам работы всей бригады в целом.

Таким образом, бригада Н.Путры не вдруг собралась, не сама собой, в нее по одному отбирали людей, уже начинавших понимать вкус работы в механизированном забое. И уже вскоре коллектив взялся за нагрузку в тысячу тонн на звено. Причем, это пошло от них самих, - от звеньевых Володи Артюхова и Анатолия Панфилова, от машинистов комбайна Саши Хлебова и Володи Шумилина, которых поддержал начальник участка Иван Яковлевич Васильчук.

Новая лава для нового коллектива была готова, и в 1966 году работа началась в полную силу: 150-метровая лава по двухметровому пласту, комбайн К-52, конвейер СП-63, индивидуальная крепь. И вперед!

Многое получилось в тот год: невиданное дело, кураж и азарт, тыща попутных рацпредложений, несколько сменных и суточных рекордов, экскурсии с соседних шахт… Только 500 тысяч не дали. Не дотянули, дали 430, - тоже результат небывалый, но не то, праздника в душе не было.

Зато была готова новая лава на новый 1967 год. Лава № 165 в уклонном поле пласта 3, мощность 2 метра, уголь падения 3-5 градусов. Все то же, только лава вместе с нишами была длиной 280 метров.

И в 1967 все получилось, за 10 месяцев бригада добыла 512 000 тонн угля! Момент обставили соотвествующе: из клетевого ствола выкатывается вагонетка, на ней мелом – пятерка с пятью нулями, вокруг множество людей, кинохроника, высокое начальство из треста, комбината, горкома партии и горкома профсоюза, цветы, духовой оркестр…

Всесоюзный рекорд! Не поленились подсчитать: комбайн за те месяцы снял стружку со 170 тысяч квадратных метров пласта и прошел по лаве челноком, туда-сюда 355 километров. На митинге поздравляли звенья П.Пьянкова, В Титова, В.Артюхова, В.И.Пушкарева, произносили слова благодарности механику А.Зырянову… Праздник вышел настоящим!

На том же подъеме раскачали новую лаву, - и в 1968-м дали 671 000 тонн. На шахте была организована школа передового опыта, там регулярно собирались передовые бригады со всего Кузбасса. Схема передачи опыта была простая: сегодня собрались механики, - им в кабинете прочли «теорию» с цифрами, после чего все перемещаются в лаву, где каждый волен своими руками ощупать каждую гайку. На следующий раз собираются машинисты комбайна, затем звеньевые, затем бригадиры, и так далее.

Становилось ясно, что угольная промышленность страны переходит на новый уровень, совсем с другими приемами организации труда в лаве, совсем с другими результатами.

Многое в бригаде было впервые. Вот как впоследствии вспоминал о том сам бригадир, Герой Социалистического Труда Николай Максимович Путра, светлая ему память.

- Работа в лаве велась в четыре смены. В каждом звене примерно по 20 рабочих, плюс машинист комбайна. Обслуживали лаву один электрослесарь и три машиниста шахтных машин. Взрывные работы в нишах производили мастера-взрывники с участка буровзрывных работ.. Отдельная бригада посадчиков занималась кровлей. Лес до лавы доставляла бригада из пяти человек, им была поставлена задача – доставлять в лаву только стандартный лес определенного размера. Дл облегчения передвижки конвейера СП-63 на каждом гидродомкрате укрепили отрезки корабельной цепи (вот они, рацпредложения!), внедрили автоматическое устройство для отключения маслонасосов при разрыве маслопровода, поставили на вентиляционном штреке ящик с инструментом.

А вот как организовывали крепление. На этой операции было 10 человек, работали попарно. Сработал первый домкрат – передвигают конвейер, а двое начинают крепить. За вторым домкратом вступает следующая пара, и так далее. Крепильщики эту операцию освоили досконально, а в итоге получилось, что комбай двигался без задержек в течение почти пяти часов. Все в бригаде прошли обучение на курсах. Владели двумя-тремя профессиями, знали азы экономики, стали следить за литературой. И все, что приходило, старались сразу внедрить. Навострились даже при передаче смены комбайн не останавливать, менялись прямо на ходу…».

Еще раз подчеркнем: первые в стране 500 000 тонн из одной лавы в год добывались не из-под механизированного комплекса, что в наши дни кажется естественным. Нет. Они добывались из комбайновой лавы с индивидуальной крепью, которую рабочие передвигали вслед за комбайном методом собственной сноровки, «на пуп».

Первый мехкомплекс на нагрузках, схожих с нагрузками их бригады, они увидели на шахте «Краснолиманская» в Донбассе, куда съездили подписать условия соревнования с бригадой А.Степанова. Та бригада стала пятисоттысячницей, работая под комплексом КМ-87.

Осваивать комплекс у себя они начали потом, в семидесятые годы, но даже тогда это был совсем не сноровистый КМ-87, а хотя и широко применяемый, но «промежуточный» КМ-81. Стойки у него были хотя и гидравлические, но располагались сами по себе, индивидуально. Они не были связанны меж собой единой системой гидравлики, которая делает весь гигантский агрегат управляемым, послушным при передвижении. К тому же первый экземпляр поступил не полностью, его хватило на длину лавы всего в 60 метров, но это совсем другая история.

- А что касается их достижения, то 500 000 тонн делают честь любой очистной бригаде и сегодня, хотя об индивидуальных крепях помнят разве что старички - заключает свой рассказ профессор Кузбасского Государственного технического университета Виктор Евгеньевич Брагин. - Пятисоттысячников и сегодня не так много.

Награжден орденом Трудового Красного Знамени, медалями Советского Союза, России и Кемеровской области. Полный кавалер знака «Шахтерская слава». Кавалер золотого знака «Шахтерская доблесть». Заслуженный шахтер России. Почётный работник угольной промышленности. Академик Академии горных наук.

Виктор КЛАДЧИХИН