Виличицкий Владимир Владимирович

…Хотя начиналось не с «Маганака», а с «Чёрной Горы», но обо всём по порядку. «К работе относится добросовестно, технически грамотный, растущий молодой специалист, считаю, что он соответствует занимаемой должности»…


«МАГАНАК» - КОМБИНАТ - МИНИСТЕРСТВО…

 Владимир Владимирович ВИЛЬЧИЦКИЙ

 

…Хотя начиналось не с «Маганака», а с «Чёрной Горы», но обо всём по порядку.
«К работе относится добросовестно, технически грамотный, растущий молодой специалист, считаю, что он соответствует занимаемой должности»…

Эти строчки подписал человек знавший цену своему слову, непререкаемый в шахтёрской среде авторитет, начальник комбината «Кузбассуголь» Владимир Григорьевич Кожевин. А раз так, то есть все основания считать, что характеризуемый заслуживает тех слов. Тем более, что направлена сия аттестация - ни много, ни мало – в обком КПСС, секретарю тов. Гусеву в связи с тем, что человек уже отработал положенный срок помощником начальника участка, был начальником участка, заместителем главного инженера и даже успел показать себя в должности главного инженера. В общем, как сказано выше, «соответствует занимаемой должности».

Что ещё примечательного данном документе? А он весь примечателен, это документ эпохи, читаем: «В связи с тем, что должность главного инженера шахты Маганак треста Сталинуголь входит в учётно-контрольную номенклатуру Обкома КПСС, прошу Вас утвердить главным инженером шахты Маганак тов. Вильчицкого Владимира Владимировича». Вот о чём просит легендарный угольщик секретаря обкома. Сверху, по диагонали, ровным почерком: «Отдел промышленности обкома КПСС согласен с назначением», подпись: Компаниец.

А слева (тоже сверху) – роспись: А.Турукин, и больше ничего, только дата: 9. VII. 55 г. Почему? Потому что с него пока ещё достаточно росписи, он пока инструктор обкома. К слову, прочитав эту фамилию, всяк ветеран вам скажет, что Турукин – это вчерашний (на тот момент) комсомолец-прокопчанин, но завтрашний генерал-майор КГБ, замначальника погранвойск СССР.

Таким способом утверждались в должности руководители в те годы, такой проходили тщательный отбор. Одного назначения за подписью начальника комбината, даже в лице такого именитого, как товарищ Кожевин, было мало, нужно, чтоб утвердил обком. Требования к руководителям были бескомпромиссные, случайный человек или откровенный тупица редко проходил к руководству большими предприятиями, большими коллективами людей. В этом состояла суть государственной системы подготовки, выдвижения и воспитания кадров. Но вернёмся.

Если сверить даты на угловом штампе документа, то окажется: представленный на утверждение главный инженер фактически занимает свою должность уже почти два года, с 16 ноября 1953. И если знать, что он прибыл с вузовским дипломом в 1951, то мы убедимся, что на столь ответственную, высокую и прилично оплачиваемую должность он был назначен всего через два (!) года после окончания института. Ни дать ни взять, - сынок сегодняшнего олигарха в папиной фирме. Только папа у уважаемого молодого главного инженера был совсем иного происхождения, да и олигархи в те годы обитали не у нас, а кто их знает, где.

Тогдашние же выпускники из рабочих семей взлетали на должностные ступени совсем по иным данным, - в первую очередь, благодаря своим знаниям и умению делать дело, по сообразительности и таланту. Взлетали и такие подранки войны, как наш герой, - чуть подробней о его судьбе.

Родом он из самых что ни на есть шахтерских мест, из Макеевки, это в середине Донбасса. Макеевка дала отечественной угольной отрасли не одну выдающуюся личность, вспомним хотя бы самого первого горного инженера на территории нынешней нашей области - руководителя Копикуза И.И.Федоровича. Он начал свой блистательный путь и трагический путь именно в Макеевке, создав там первую в России горноспасательную станцию. Образцовую!

Отец был из рабочих, мать управлялась по хозяйству, но правило трудовой семьи было твердое – детям дать образование, вывести в люди. Поэтому сына Володю, вслед за троими старшими братьями, отдали в среднюю школу, но едва он дошел до шестого класса, как началась война, и Макеевку занял враг.

На Красном рынке немцы сразу же установили виселицу. В городе за 22 месяца оккупации они убили 15000 жителей, более 12000 умерли сами от такой жизни, было открыто 12 лагерей, в которых немцы морили голодом более 20000 пленных. Люди выживали, как могли. В. Вильчицкий в автобиографии пишет так: «…в летний период ходил с отцом или старшим братом Николаем в сельскую местность за продуктами питания, которые выменивали за одежду, обувь и другое личное имущество. Ни отец, ни я во время оккупации нашего города не работали». Зато зимой парнишке удавалось даже учиться. Писали чернилами из бузины, а тетради делали из всевозможных подручных материалов, особенно удачно шли в ход мешки из-под цемента...

Заработать удавалось редко, народ был беден, строительством никто не занимался, разве кому что подправить, крышу починить…

Самый старший из братьев, Иван, встретил войну красноармейцем, но его часть зимой сорок второго была разбита в боях, сам он уцелел, и каким-то чудом пробрался домой, соседи не выдали, он дождался наших, а осенью 1943 вновь ушел на фронт. Был, ранен, но остался в живых, воевал до победного сорок пятого, был демобилизован, выучился заочно, и работал инженером-механиком в Экибастузе.

Второй брат, Пётр, также прошёл войну солдатом до полной победы, воевал геройски, был награждён, был ранен. В 1945 обрадовал семью письмом о скорой встрече, мать места не находила, и отец вовсю готовился к возвращению сына. Не дождались, не дошёл, по пути наткнулся на банду, погиб в схватке.

Брат Николай, с которым они ходили по деревням «…до самого захвата Макеевки немецкими захватчиками, работал по эвакуации своего завода. Своевременно эвакуироваться он не смог, и с родителями оставался в г,Макеевке»…

С учётом сложившихся условий отметим: в окружении семьи, среди знакомых и соседей не нашлось ни одного доносчика. Ещё отметим позицию отца, Владимира Антоновича. Глава голодающей семьи заслуживает особой оценки: он не пошел наниматься к немцам, хотя его умелые руки квалифицированного слесаря очень бы им пригодились, - все дни, недели и месяцы, пока находились в городе, немцы пытались восстановить металлургический завод, кокосохим и шахты. Но ничего у них не вышло, ни вагона угля не отправили они из угольного города.

Миновали горькие 22 месяца оккупации, к городу подходили наши, и недели перед освобождением им запомнились особенно. В воспоминаниях жителей можно прочесть: « А когда началось наступление Красной Армии, немцы вели себя особенно агрессивно, проявляя такое зверское отношение к жителям, какого не было даже в годы оккупации. Они старались уничтожить все, город казался одним сплошным пожаром. Даже через четыре месяца после освобождения кругом пахло гарью»…

Поле освобождения и Николай, вместе с теми кто годен, был мобилизован в наступающую армию, прошел почти всю Европу, участвовал в жестоких боях в Польше и Германии, вернулся в 1946 к восстановлению своего завода, обзавёлся семьёй, и продолжил трудовую биографию.

Первые месяцы после освобождения жить было по-прежнему трудно. Молодых мужиков не было, остались отцы, матери, или, как пишется, «старики, женщины и дети». К работе были привлечены все, и уже за первый месяц восстановили большую часть домов по своей улице, а к 1 октября 1943-го была открыта школа. У Володи, по настоянию отца, и по настоянию братьев, дорога была одна – только учиться!

Классы собирались разношёрстные, разница в возрасте могла достигать четырёх лет, трудно было. После занятий отправлялись в колхозы, весной на сев, на посадку, осенью – на уборку урожая. В общем, «Все для фронта, все для победы!», как у всех советских людей.

А ещё, как известно, первые месяцы после освобождения, были временем выявления, не сотрудничал ли кто с врагом, - таких забирали сразу, и под суд. Других отправляли в трудовые лагеря, для более тщательной проверки. Одни проверяемые работали на восстановлении своего же Макеевского металлургического гиганта, других отправляли на уральские заводы, третьих – вообще в далёкую Сибирь, на шахты.

А тем, кто вне подозрений, - дорога в новую, свободную жизнь, на работу, на учёбу. Володя был среди них, ещё в школе его приняли в комсомол, а в 1946 он окончил 9 классов (десятилетки стали потом).

Поскольку учёба парню давалась, он почувствовал в себе силы попытать силы по-настоящему. Махнул не куда-нибудь, а прямо в столицу, подал документы в Московский горный институт, - куда же ещё пойдёт парень из шахтёрского города! Да и стипендия в сороковые годы, по воспоминаниям тогдашних студентов-горняков, составляла 395 рублей, тогда как мелкие служащие в конторах получали 300-рублёвый оклад. Так. Словом, абитуриент из Макеевки сдал вступительные экзамены, был зачислен, получил новенькую форму и на перекладных обернулся на денёк-другой показаться домашним. Не утерпел.

Далее - череда студенческих лет с практикой на шахтах, первые заработки, а потом и распределение не заставило себя ждать. Куда? На передний край, конечно, в Кузбасс! Так горный инженер Вильчицкий оказался в Прокопьевске, в тресте «Сталинуголь», на шахте «Чёрная Гора». Как и все, сначала он – помощник, а в положенный срок, и начальник участка. Так же не заставили себя ждать и другие жизненные перемены: вот уже и не один, а вдвоём с Любой, молодой учительницей, а в положенный срок, через год, семья состояла уже из трех человек, включая Александра Владимировича, крошечного сибиряка по рождению, коренного прокопчанина. А с повышением его в главные инженеры на шахту «Маганак», и домашний адрес определился, жильё получил в поселке Маганак, в доме № 4, квартира 11, - там даже улица, видимо, для удобства, носила название Маганак.

«Маганак» - едва ли не единственная шахта на руднике отрабатывала пологие лавы, работала ровно, а когда пришло время закрытия, шахту просто соединили с «Красным углекопом». Это был 1971 год, когда таким же образом «Чёрную Гору» соединили с шахтой 3-3 бис («Центральной), а «Манеиху» чуть позднее - с шахтой им. Калинина. И безо всяких забастовок и голодовок, - закрытие, это обычное дело для угольных предприятий, запасы которых рано или поздно подходят к концу.

Но Владимир Владимирович к тому времени был уже далеко от «Маганака». «Технически грамотный» (вспомним характеристику) инженер был повышен в должности, и к тому времени он уже занимал руководящие должности в комбинате «Кузбассуголь».

Но не будем забегать вперёд. Молодому энергичному инженеру в те годы просто не могли не дать самостоятельную работу, не поставить во главе предприятия. И он стал начальником шахты «Коксовая» им. Сталина, некогда самой большой в Советском Союзе, на которую долгие годы равнялась вся отрасль, особенно в годы Великой Отечественной войны. На рубеже 1960-х отсвет тех героических событий всё еще продолжал осенять её. И назначение на должность её начальника было высшей оценкой для горного инженера. Недаром биографии таких известных руководителей, как А.С.Кузьмич, М.Н Маркелов, В.П.Романов, и другие, украшены пребыванием в должности первого руководителя этого предприятия. Его назначение опять состоялось с соблюдением необходимых согласований, что хорошо видно из документа, который показала директор Прокопьевского краеведческого музея Г.В. Банкевич:

«10.01.1962 г. Первому секретарю Горкома КПСС т. Свириденко П.М.

Управление треста «Прокопьевскуголь» просит бюро ГК КПСС утвердить в занимаемой должности начальника шахты «Коксовая» тов. Вильчицкого В.В.

Управляющий треста «Прокопьевскуголь» Войниканис». У руководителя треста назначить начальника шахты власти не хватало…

 

 

А лучшим подтверждением тому, что Владимир Владимирович справился с новыми обязанностями успешно, стало его скорое повышение на новую должность. Причём, повышение оказалось быстрым, даже молниеносным, ровно через 11 месяцев он стал первым заместителем начальника комбината «Кузбассуголь». Стал заместителем по производству, занимающимся развитием подземной добычи. Ему было предоставлено это место после того, как его предшественник, весьма авторитетный и известный человек - П.М.Ковачевич - ушёл в профессора Кемеровского горного института.

- Хорошо его помню, - отзывается профессор КузГТУ, доктор технических наук В.Е.Брагин. – Владимир Владимирович - весёлый, импульсивный человек, обладал хорошим юмором, и, конечно же, он был признанным специалистом, защитил диссертацию. Он, к слову, напоминал другого видного горного инженера, Владимира Фёдоровича Крылова (о Крылове – во II т. «Директорского корпуса» - ред.). Без начальника техуправления (в первое время он был в этой должности) Вильчицкого не могло обойтись ни одно рассмотрение планов горных работ, и потому его знали все руководители шахт Кузбасса. Ему очень доверял начальник комбината В.П.Романов, и потому рассмотрение горных работ, обсуждение годовых планов, перспектив развития той или иной шахты он частенько поручал Владимиру Владимировичу, а сам в это время мог спокойно отправиться куда-нибудь в командировку.

Работал Владимир Владимирович и в производственном управлении, после которого стал первым замом. Пока не последовало новое повышение – в Москву, в министерство угольной промышленности СССР, начальником управления безопасности горных работ.

- Одно свойство его характера бросалось в глаза всем, кто его знал, - вспоминает ветеран угольной промышленности Кузбасса Леонид Арнольдович Западинский. – Это его какая-то подчёркнутая, даже скрупулёзная, не знавшая мелочей объективность. Он судил о любом безо всяких оглядок на его связи, происхождение или прошлые заслуги. Был твёрд, впрочем, как и во всём остальном, давая оценку поступку, поведению или какому-то решению человека. Ясно, что начальство подчинённых с таким характером не всегда жалует, но, как следует из его послужного списка, такая независимость ему прощалась. Не прощалась даже, - она просто не бралась руководством во внимание, когда в очередной раз возникала необходимость заместить вакантную должность, и кандидатом оказывался Вильчицкий.

В министерстве тоже повторился путь, который он прошёл в комбинате: и там он много лет занимался тем же, что и в Кузбассе, - курировал вопросы производства, то есть, развития технологии и вопросы безопасности. В библиотеках по сей день можно найти его публикации, например, такую как «Дегазация угольных пластов с применением методов активации», и т.д. У творческого человека времени хватает на всё, и, разумеется, на научные изыскания тоже.

…Проработал в министерстве Владимир Владимирович до самого конца восьмидесятых.

 Виктор КЛАДЧИХИН